Женщина должна быть любимой, счастливой, красивой! А больше она никому ничего не должна!!!
Евангелие от Бенедикта Звезда «Шерлока» Бенедикт Камбербэтч, на пороге премьеры своего Тьюринга, не понаслышке знаком с сексуальной политикой и преследованиями. И он отразит любые нападки.
Лучшую билетную кассу на следующее лондонское лето обеспечили не бойз-бенд One Direction, не Майли Сайрус или Бейонсе. А Бенедикт Камбербэтч в роли Гамлета в театре Барбикан. За несколько дней до нашей с ним встречи - в Барбикане, так уж совпало - около 100 000 билетов на 12-недельный марафон «Гамлета» были распроданы за считанные минуты. Даже по высоким лондонским меркам (в 2012-2013 гг. театральные представления и шоу посетило более 22 миллионов человек) – это своего рода рекорд.
Камбербэтч приступил к одной из самых амбициозных задач: роль Гамлета - «обруч, через который должен прыгнуть каждый выдающийся актёр», по словам писателя Макса Бирбома. Это не только «обряд посвящения» в великие артисты, но и проверка: сможет ли популярная культура открыть двери к высокому искусству. Сможет ли поп-идол Шерлок привлечь своих визжащих фанаток к Барду.
«Надеюсь, спектакль сработает так, как иногда получается у телевидения – мы вытащим в театр тех, кто придёт посмотреть на меня живьём, но никогда не смотрел Шекспира. Мы ждём людей, которые раньше не ходили в театр, но это не социальная инженерия, и потому мы не можем сказать остальным слоям общества: "О, простите, у вас есть абонемент в читальный зал. Идите на хер."».
Разумеется, у популярности, благодаря которой билеты на три месяца продаются за три минуты, есть изнанка. Едва мы присели в пижонском ресторанчике «Джин Джойнт» в Барбикане, Камбербэтч тихонько выругался под нос: «о боже, ну вот, начинается». В другом углу он заметил двух дам средних лет в платьях в цветочек. «Вон там, в цветочках... - говорит он, скосив взгляд - Обернулись на нас. Началось.»
Но должно быть, в свои 38 Камбербэтч уже привык к вниманию такого рода? Он кивнул. «Я долго шёл туда, где оказался, наблюдая за поведением людей, и к такому я очень чуток, в любом случае - говорит он. Тут уж некуда деваться, просто ощущаешь себя как в витрине, что порой и неплохо: плывешь по течению и делаешь то, что делаешь - как актёр и как человек - легко и не напрягаясь. Но у всех бывают дни, когда мы не хотим высовываться на свет. По разным соображениям: похмелье, раздумье - да какие угодно могут быть причины: физические или душевные. И тогда это тяжело. Реально, реально тяжело, потому что единственное, что тебе нужно - чтоб тебя оставили в покое».
Слава - странная штука: она ставит знаменитостей в невыгодное положение по сравнению с окружающими: мы знаем о них гораздо больше, чем они могут знать о нас. Беглый поиск в гугле приносит такой массив сведений о Бенедикте Камбербэтче, какой вряд ли необходим. Из выступления на ток-шоу Кэти Курик мы узнаем, что он больше любит собак, чем кошек (хотя дома нет ни тех, ни других), что если бы он был поп-звездой, то - Йоунси Биргиссоном из "Сигур роз",
и ещё он считает, что его имя звучит как "пердёж в ванну". Мы прочтём, что он хорошо имитирует акценты (озвучил профессора Снейпа для одной из серий Симпсонов) и когда-то преподавал в тибетском буддистском монастыре в Индии. И что одно из его самых затейливых школьных прозвищ было «Bendy Dick Cum on My Baps (кривой хер, кончи мне на булки)». Его имя, по понятной причине - источник бурного веселья. Когда в шоу Джимми Киммела случайных прохожих спрашивали, что такое «Камбербэтч», ответы были самые разные: от «кучка огурцов» до «нарост на стопе».
В том, как естественно он всё это воспринимает - он, актёр из высшей лиги, который справляется с Шекспиром столь же уверенно и легко, как и с колкостями на ток-шоу - один из секретов его востребованности. Его дружелюбие и сердечность не выглядят неумеренно или натянуто. Возможно, из-за того, что восхождение было столь стремительным, по крайней мере – в Штатах, кажется, у него просто не было времени ни на то, чтоб пресытиться славой, ни на то, чтоб изнемогать под её бременем.
Газета The New York Times недавно назвала Камбербэтча «нечаянной звездой» - потому что он, видите ли, достиг вершин славы без особых усилий. Он посмеивается над голливудскими СМИ, которые пишут: «Камбербэтч выстрелил». «Я выстрелил? Извините, надеюсь, не сильно тянет гарью?».
Тем не менее, он согласен: его карьера рванула ввысь.
Пять лет назад Камбербэтч появился в добротном, но явно не выдающемся фильме - воскресной детективно-исторической драме «Маленький остров» по роману Андреа Леви, обладательницы различных премий (об иммигрантах в Британии в 40-е годы 20 века).
Затем, осенью 2010 года, на BBC вышла современная версия Шерлока Холмса с Камбербэтчем в заглавной роли – роли, которая так же прочно стала ассоциироваться с Бенедиктом, как Джеймс Бонд ассоциируется с Шоном Коннери. Сериал (по 3 серии в сезоне) сразу же стал сенсацией и был показан в 180 странах. В награду Бенедикт и его коллега Мартин Фримен унесли домой по статуэтке Эмми с церемонии награждения в этом году (расстроив тем самым Райана Мерфи – режиссёра фильма «Обыкновенное сердце»
.
Сейчас идёт подготовка к 4-му сезону «Шерлока». Между Днём Благодарения и Рождеством выходят в прокат три фильма с Бенедиктом Камбербэтчем. В том числе хиты «Пингвины Мадагаскара», где он озвучивает Агента Волка, и «Хоббит. Битва пяти воинств» Питера Джексона.
И фильм, который может принести номинацию на Оскар – «Имитационная игра». Байопик о математике-гее Алане Тьюринге, взломавшем нацистский код «Энигма» во время Второй Мировой войны. Что, вероятно, спасло Черчилля, Рузвельта и Сталина - Тьюринг сделал для победы союзников больше многих других.
«Имитационная игра» - простая, на первый взгляд, киноистория в исключительном исполнении. Это кино, как и, например, «Король говорит», изящно снято и прекрасно смонтировано, с почтением к первоисточнику (превосходной книге Эндрю Ходжеса 1983 года «Алан Тьюринг: «Энигма». Но вот что одухотворяет фильм: невероятная, захватывающая игра Бенедикта Камбербэтча в роли Алана Тьюринга - изгоя, который жил в ладах со своей гомосексуальностью (и назвал компьютер в честь Кристофера, трагической неразделённой школьной любви). По определению Дэвида Ливитта, Тьюринг был чем-то вроде «настоящего Спока», он не умел общаться с людьми и «читать между строк».
Тьюрингу был 41 год, когда он был найден домработницей мертвым у себя дома. У кровати лежало надкусанное яблоко. Популярный миф гласит: это надкусанное яблоко вдохновило на логотип создателей Apple. Яблоко, пропитанное цианидом, по распространённой версии. Впрочем, она подвергается сомнению некоторыми биографами, которые утверждают: то было не самоубийство или отравление, а несчастный случай. Несомненно одно – в последние годы он подвергался гонениям со стороны властей после ареста за «грубую непристойность» с другим мужчиной. Он был поставлен перед выбором: тюрьма - или принудительные инъекции эстрогена как способ "лечения дурных привычек"; и выбрал второе. Спустя 60 лет после смерти, в декабре 2013 года, Алан Тьюринг получил Королевское помилование. Посмертно. Этот жест - после многолетней борьбы за реабилитацию - Камбербэтча не впечатлил.
«Это же оскорбление, - говорит актер, - когда какой-то представитель властей или чиновник подписывает ему помилование и объявляет: "ах, он прощен". Единственный человек, который мог бы кого-то простить - это Тьюринг, но он не может, потому что мы его убили. И меня это злит. Очень сильно злит.»
Камбербэтч - он определённо провёл исследование о причинах гонений на гомосексуалистов в Британии - считает, что следы ведут к "кембриджской пятёрке". Группа мужчин из высшего эшелона власти - часть из них геи - была завербована и шпионила в пользу Москвы. «Это была наша форма маккартизма. Если ты умён, если ты гей, если у тебя либеральные взгляды - ты автоматически становишься угрозой национальной безопасности.» Ирония в том, что Тьюринг, который имел смелость быть и геем, и интеллектуалом, совершенно не видел себя в роли мученика. «Он не из тех, кто протестовал целенаправленно, просто он стал образцом для тех, кто живет или чувствует иначе» - говорит Камбербэтч. «И это трагедия, потому что когда прослеживаешь все линии и перипетии его жизни, то ясно понимаешь, почему он был не таким, как все, почему заикался, почему был так замкнут и одинок в коллективе. Почему у него не складывались отношения с людьми - потому что ему никогда не довелось получить ту любовь, которой он был достоин. И вот такой человек изобрёл саму идею вычислительной машины – компьютера. С помощью криптографии он взломал код «Энигмы», и значит, спас миллионы жизней. И даже когда тело его было исковеркано, он исследовал трансформацию клеток под влиянием внешних воздействий. Я к тому, что видит Бог, он мог бы стать кем-то вроде Билла Гейтса. Иконой современного мира. Без всяких сомнений».
И хотя «Имитационная игра» - рассказ о прошлом, но Камбербэтч взволнован: надо, чтобы эта история ожила и была услышана как притча о нетерпимости.
«Это не исторические штудии – это предупреждение, что такое легко может повториться. Людям и сейчас где-то отрезают головы за их убеждения или сексуальную ориентацию. Это чудовищно. Это средневековье какое-то – отсечение головы! Я бы сражался с теми, кто под угрозой убийства приказывает мне обратиться в их веру. Я бы боролся с ними. Я дрался бы насмерть. И я верю: чем старше становишься, тем твёрже должны быть твои убеждения, что хорошо, а что плохо. Терпимость не может быть односторонней. В какой-то момент нужно сказать: "Религиозный фундаментализм - это плохо"».
Как раз в этот момент беседы одна из цветочных дам двинулась к нашему столу: «Извините, а можно с вами сфотографироваться? Чтоб сделать приятное моей дочери?». Вежливо, но решительно Камбербэтч отклоняет предложение.
«Нет, простите, не могу. Но очень рад видеть вас. Как ваше имя?» Потерпевшая неудачу дама ретировалась, а к нам подошёл менеджер и предложил защиту, если подобное повторится. Камбербэтч отказывается.
«Хуже всего, когда ты окружён сторожевыми псами, тогда их воспринимают как твоё продолжение» - объясняет он. Недавно в Сан Диего на Комик-кон он представлял сразу два фильма – «Хоббита» и «Пингвинов», и когда выходил к ожидающему авто, телохранители сдерживали толпу. «Людей буквально волокли по улице. Они кричали: "мне только автограф". Это ужасно. Я подхожу к автомобилю, продолжая извиняться, и там одна девушка со слезами на глазах: "ага, как скажете". Но я бл**ь не такой! Я не могу контролировать отставного вояку из службы безопасности, который работал весь день и думает, что его уволят, если он не пихнёт в лицо какую-то девочку-подростка, чтоб я смог свободней дышать в толпе».
Складывается впечатление, что на данном этапе карьеры Камбербэтч специализируется на ролях гениев с трудной судьбой - не только Тьюринг, но и Шерлок, Ван Гог, Джулиан Ассанж, Стивен Хокинг, предстоящий Гамлет... Он отмахивается от этого клише с толикой раздражения.
«Не всё так просто. "О, да ты типажный гений!" Они все очень, очень разные люди. Их необычайность, может быть, в энергии и одержимости, но каждый из них. слава богу, абсолютно уникален. Драма Ван Гога совершенно иная, чем у Хокинга, Шерлока или Тьюринга»
Очевидно: Камбербэтчу нравятся тугие узлы психологии, биологии, биографии. Что заставляет персонажа поступать так, а не иначе? Вот почему он говорит, что не просто хочет сыграть Гамлета - а должен сыграть. Это психологический эксперимент высшей категории. Так же как Тьюринг привлекает не тем, что его легко понять, а тем, что труден для понимания. Что до Шерлока, мы стали ценить его вопреки ему самому, и еще потому, что Камбербэтч делает понятной его эмоциональную замкнутость.
Камбербэтч совсем не похож на голливудского сердцееда, и Шерлок явно не подходит на роль дамского угодника. «Люди продолжают подходить ко мне: "Он такой сексуальный! Как думаете, я бы его (Шерлока) заинтересовала?" - говорит Камбербэтч. - А ты не думаешь, что он взглянет на тебя пару раз, скажет про тебя всё, что ты в себе ненавидишь, а потом скомкает и выбросит, как ненужный клочок бумаги? Он – машина, жесткая и безжалостная, и у него нет времени отвлекаться на ваши заигрывания.
Знаете, они или Джона [Ватсона] хотят сделать миленькой игрушечкой, или меня, или мы с ним, скованные цепью, трахаемся на кровати в космическом пространстве».
Камбербэтч ссылается на ненасытное фанатское слэш-сообщество, которое превратило его холодного, саркастичного, отчетливо асексуального Шерлока в похотливого секс-гиганта. «Это у них постоянно – один усталый вернулся с работы, другой возбудился, трусы оттопырились - и пошло-поехало. Обычно я кончаю, закусив армейский жетон Ватсона». Возможно, предполагаю я, Холмса и Ватсона делают геями, чтобы убрать других женщин из картины? «Да, да! - с энтузиазмом подхватывает он. - Думаю, это растущая подростковая сексуальность, потому что не все обязательно знают, как с ней справляться. И думаю, чтоб устранить угрозу разбитого сердца - женщин просто выводят из игры.»
Подростковая сексуальность служит удобным предлогом перейти к следующей теме. Ребёнком Бенедикт был отправлен в начальную школу для мальчиков Брамблтай в Западном Суссексе, потом учился в Хэрроу, закрытой элитной школе для мальчиков, колыбели восьми британских премьер-министров.В Великобритании из-за этой детали общественное мнение сразу же причислило его к "аристократам" - он слишком вежлив, чтобы свести это определение к ленивому упрощению, чем оно и является, но, тем не менее, признает, что школе Хэрроу повезло иметь театр, превосходящий многие в Лондоне.
Частная школа для Камбербэтча была замечательным местом в детстве, «потому что там можно было в полном смысле быть ребенком, - говорит он. - Не нужно было все время уходить оттуда и возвращаться, а я был очень, очень общительным. Бедные мои папа и мама – на каждое Рождество и на каждый день рождения я просил у них братика или сестрёнку. Это всё, о чём я мечтал в детстве. Потому что был единственным ребенком в семье».
По освященной веками традиции мужских школ он играл и женские роли (Титания во «Сне в летнюю ночь», Розалинда в «Как вам это понравится», но утверждает, что не обращал внимания на все эти сексуальные выходки, которыми якобы печально знамениты английские частные школы. «Там были эксперименты [в Брамблтай], но мне никогда не приходило в голову: "О, вот оно". Это были просто мальчики и их пенисы, так же как у девочек есть грудь и вагина. Желания не было».
Он менее снисходителен к атмосфере в Хэрроу. где, по его словам, в те годы уровень толерантности к гомосексуализму был крайне низок. Характерный факт: отношения двух мальчиков были публично преданы огласке в столовой во время завтрака. «Их застали у них в доме. В те времена, если застукали с девушкой – исключали, но это не стыдно. А если застали с другим мальчиком - не исключали. И приходилось выживать лицом к лицу со всеми ужасающими предрассудками».
Он рассказывает, как однажды услышал шум на улице. «Дети преследовали одного из этих несчастных мальчишек. И они вбежали в мой дом, запыхавшиеся – сикх, иорданский принц, индиец и нигериец. Я сказал: "Стоп, стоп, стоп!" - они столпились в коридоре - "Что случилось?" Они мне: "Это отвратительно, ведь так?". А я: "Нет. То, что делаете вы - вот что на самом деле отвратительно. Как бы ты себя чувствовал, если б тебя мучили только за то, что носишь тюрбан, а тебя – за цвет кожи, а тебя – за твою веру? Дело в том, что все люди разные. Вас это не устраивает? Вы что, больные на голову?" А они такие: "Что? Нет. А ты что, гей?" И я ответил: "Нет, но понятно же, что вы его травите. Вы – мерзкие существа»
Кое-какие из этих предрассудков Камбербэтч видел и теперь, в Голливуде, и обсуждал их со своим другом – Закари Квинто (они встретились на съемочной площадке фильма Стар Трек). «Думаю, если ты претендуешь на главные роли в Голливуде – говорит он – и заявляешь "я гей" – увы, по-прежнему, ты создаёшь себе препятствие в карьере. Все мы знаем актеров–геев, которые не желают об этом говорить или признать это публично, или даже это отрицают. Я правда не знаю, как они справляются с этим». Ему удивительно, что через 60 лет после смерти Тьюринга это всё ещё проблема. «Движения в защиту прав человека, сексуальных прав и прав геев, без сомнения, способствовали колоссальному социальному прогрессу за последние 40 лет, но ещё очень многое нужно сделать - говорит он. - Это непостижимо, как быстро люди находят козлов отпущения, как только общество сталкивается с очередными трудностями».
Камбербэтч долго может говорить вот так - страстно и вдумчиво. Он вспоминает, что, хотя ему всегда нравилась актерская игра, какое-то время он играл с идеей стать барристером - «стоять в зале суда и вести прения» - и можно понять, почему. Это те самые качества - желание все расследовать и до всего докопаться - что делают его убедительным актером и должны привнести глубину и весомость в его Гамлета. Как он сам говорит, суть Гамлета - в прямом обращении: «он рассказывает зрителю, что собирается делать, почему у него возникают трудности с тем, что он делает, что он чувствует по поводу своих действий или бездействия, как он относится к жизни». Тот факт, что аудитория Камбербэтча придет посмотреть на его игру в первую очередь потому, что знает его как Шерлока, просто еще больше разжигает его аппетит. «Работа мотивирует меня больше всего, а не побочные продукты, - говорит он. - По большому счету, я их игнорирую»
Лучшую билетную кассу на следующее лондонское лето обеспечили не бойз-бенд One Direction, не Майли Сайрус или Бейонсе. А Бенедикт Камбербэтч в роли Гамлета в театре Барбикан. За несколько дней до нашей с ним встречи - в Барбикане, так уж совпало - около 100 000 билетов на 12-недельный марафон «Гамлета» были распроданы за считанные минуты. Даже по высоким лондонским меркам (в 2012-2013 гг. театральные представления и шоу посетило более 22 миллионов человек) – это своего рода рекорд.
Камбербэтч приступил к одной из самых амбициозных задач: роль Гамлета - «обруч, через который должен прыгнуть каждый выдающийся актёр», по словам писателя Макса Бирбома. Это не только «обряд посвящения» в великие артисты, но и проверка: сможет ли популярная культура открыть двери к высокому искусству. Сможет ли поп-идол Шерлок привлечь своих визжащих фанаток к Барду.
«Надеюсь, спектакль сработает так, как иногда получается у телевидения – мы вытащим в театр тех, кто придёт посмотреть на меня живьём, но никогда не смотрел Шекспира. Мы ждём людей, которые раньше не ходили в театр, но это не социальная инженерия, и потому мы не можем сказать остальным слоям общества: "О, простите, у вас есть абонемент в читальный зал. Идите на хер."».
Разумеется, у популярности, благодаря которой билеты на три месяца продаются за три минуты, есть изнанка. Едва мы присели в пижонском ресторанчике «Джин Джойнт» в Барбикане, Камбербэтч тихонько выругался под нос: «о боже, ну вот, начинается». В другом углу он заметил двух дам средних лет в платьях в цветочек. «Вон там, в цветочках... - говорит он, скосив взгляд - Обернулись на нас. Началось.»
Но должно быть, в свои 38 Камбербэтч уже привык к вниманию такого рода? Он кивнул. «Я долго шёл туда, где оказался, наблюдая за поведением людей, и к такому я очень чуток, в любом случае - говорит он. Тут уж некуда деваться, просто ощущаешь себя как в витрине, что порой и неплохо: плывешь по течению и делаешь то, что делаешь - как актёр и как человек - легко и не напрягаясь. Но у всех бывают дни, когда мы не хотим высовываться на свет. По разным соображениям: похмелье, раздумье - да какие угодно могут быть причины: физические или душевные. И тогда это тяжело. Реально, реально тяжело, потому что единственное, что тебе нужно - чтоб тебя оставили в покое».
Слава - странная штука: она ставит знаменитостей в невыгодное положение по сравнению с окружающими: мы знаем о них гораздо больше, чем они могут знать о нас. Беглый поиск в гугле приносит такой массив сведений о Бенедикте Камбербэтче, какой вряд ли необходим. Из выступления на ток-шоу Кэти Курик мы узнаем, что он больше любит собак, чем кошек (хотя дома нет ни тех, ни других), что если бы он был поп-звездой, то - Йоунси Биргиссоном из "Сигур роз",
и ещё он считает, что его имя звучит как "пердёж в ванну". Мы прочтём, что он хорошо имитирует акценты (озвучил профессора Снейпа для одной из серий Симпсонов) и когда-то преподавал в тибетском буддистском монастыре в Индии. И что одно из его самых затейливых школьных прозвищ было «Bendy Dick Cum on My Baps (кривой хер, кончи мне на булки)». Его имя, по понятной причине - источник бурного веселья. Когда в шоу Джимми Киммела случайных прохожих спрашивали, что такое «Камбербэтч», ответы были самые разные: от «кучка огурцов» до «нарост на стопе».
В том, как естественно он всё это воспринимает - он, актёр из высшей лиги, который справляется с Шекспиром столь же уверенно и легко, как и с колкостями на ток-шоу - один из секретов его востребованности. Его дружелюбие и сердечность не выглядят неумеренно или натянуто. Возможно, из-за того, что восхождение было столь стремительным, по крайней мере – в Штатах, кажется, у него просто не было времени ни на то, чтоб пресытиться славой, ни на то, чтоб изнемогать под её бременем.
Газета The New York Times недавно назвала Камбербэтча «нечаянной звездой» - потому что он, видите ли, достиг вершин славы без особых усилий. Он посмеивается над голливудскими СМИ, которые пишут: «Камбербэтч выстрелил». «Я выстрелил? Извините, надеюсь, не сильно тянет гарью?».
Тем не менее, он согласен: его карьера рванула ввысь.
Пять лет назад Камбербэтч появился в добротном, но явно не выдающемся фильме - воскресной детективно-исторической драме «Маленький остров» по роману Андреа Леви, обладательницы различных премий (об иммигрантах в Британии в 40-е годы 20 века).
Затем, осенью 2010 года, на BBC вышла современная версия Шерлока Холмса с Камбербэтчем в заглавной роли – роли, которая так же прочно стала ассоциироваться с Бенедиктом, как Джеймс Бонд ассоциируется с Шоном Коннери. Сериал (по 3 серии в сезоне) сразу же стал сенсацией и был показан в 180 странах. В награду Бенедикт и его коллега Мартин Фримен унесли домой по статуэтке Эмми с церемонии награждения в этом году (расстроив тем самым Райана Мерфи – режиссёра фильма «Обыкновенное сердце»
.Сейчас идёт подготовка к 4-му сезону «Шерлока». Между Днём Благодарения и Рождеством выходят в прокат три фильма с Бенедиктом Камбербэтчем. В том числе хиты «Пингвины Мадагаскара», где он озвучивает Агента Волка, и «Хоббит. Битва пяти воинств» Питера Джексона.
И фильм, который может принести номинацию на Оскар – «Имитационная игра». Байопик о математике-гее Алане Тьюринге, взломавшем нацистский код «Энигма» во время Второй Мировой войны. Что, вероятно, спасло Черчилля, Рузвельта и Сталина - Тьюринг сделал для победы союзников больше многих других.
«Имитационная игра» - простая, на первый взгляд, киноистория в исключительном исполнении. Это кино, как и, например, «Король говорит», изящно снято и прекрасно смонтировано, с почтением к первоисточнику (превосходной книге Эндрю Ходжеса 1983 года «Алан Тьюринг: «Энигма»
. Но вот что одухотворяет фильм: невероятная, захватывающая игра Бенедикта Камбербэтча в роли Алана Тьюринга - изгоя, который жил в ладах со своей гомосексуальностью (и назвал компьютер в честь Кристофера, трагической неразделённой школьной любви). По определению Дэвида Ливитта, Тьюринг был чем-то вроде «настоящего Спока», он не умел общаться с людьми и «читать между строк».Тьюрингу был 41 год, когда он был найден домработницей мертвым у себя дома. У кровати лежало надкусанное яблоко. Популярный миф гласит: это надкусанное яблоко вдохновило на логотип создателей Apple. Яблоко, пропитанное цианидом, по распространённой версии. Впрочем, она подвергается сомнению некоторыми биографами, которые утверждают: то было не самоубийство или отравление, а несчастный случай. Несомненно одно – в последние годы он подвергался гонениям со стороны властей после ареста за «грубую непристойность» с другим мужчиной. Он был поставлен перед выбором: тюрьма - или принудительные инъекции эстрогена как способ "лечения дурных привычек"; и выбрал второе. Спустя 60 лет после смерти, в декабре 2013 года, Алан Тьюринг получил Королевское помилование. Посмертно. Этот жест - после многолетней борьбы за реабилитацию - Камбербэтча не впечатлил.
«Это же оскорбление, - говорит актер, - когда какой-то представитель властей или чиновник подписывает ему помилование и объявляет: "ах, он прощен". Единственный человек, который мог бы кого-то простить - это Тьюринг, но он не может, потому что мы его убили. И меня это злит. Очень сильно злит.»
Камбербэтч - он определённо провёл исследование о причинах гонений на гомосексуалистов в Британии - считает, что следы ведут к "кембриджской пятёрке". Группа мужчин из высшего эшелона власти - часть из них геи - была завербована и шпионила в пользу Москвы. «Это была наша форма маккартизма. Если ты умён, если ты гей, если у тебя либеральные взгляды - ты автоматически становишься угрозой национальной безопасности.» Ирония в том, что Тьюринг, который имел смелость быть и геем, и интеллектуалом, совершенно не видел себя в роли мученика. «Он не из тех, кто протестовал целенаправленно, просто он стал образцом для тех, кто живет или чувствует иначе» - говорит Камбербэтч. «И это трагедия, потому что когда прослеживаешь все линии и перипетии его жизни, то ясно понимаешь, почему он был не таким, как все, почему заикался, почему был так замкнут и одинок в коллективе. Почему у него не складывались отношения с людьми - потому что ему никогда не довелось получить ту любовь, которой он был достоин. И вот такой человек изобрёл саму идею вычислительной машины – компьютера. С помощью криптографии он взломал код «Энигмы», и значит, спас миллионы жизней. И даже когда тело его было исковеркано, он исследовал трансформацию клеток под влиянием внешних воздействий. Я к тому, что видит Бог, он мог бы стать кем-то вроде Билла Гейтса. Иконой современного мира. Без всяких сомнений».
И хотя «Имитационная игра» - рассказ о прошлом, но Камбербэтч взволнован: надо, чтобы эта история ожила и была услышана как притча о нетерпимости.
«Это не исторические штудии – это предупреждение, что такое легко может повториться. Людям и сейчас где-то отрезают головы за их убеждения или сексуальную ориентацию. Это чудовищно. Это средневековье какое-то – отсечение головы! Я бы сражался с теми, кто под угрозой убийства приказывает мне обратиться в их веру. Я бы боролся с ними. Я дрался бы насмерть. И я верю: чем старше становишься, тем твёрже должны быть твои убеждения, что хорошо, а что плохо. Терпимость не может быть односторонней. В какой-то момент нужно сказать: "Религиозный фундаментализм - это плохо"».
Как раз в этот момент беседы одна из цветочных дам двинулась к нашему столу: «Извините, а можно с вами сфотографироваться? Чтоб сделать приятное моей дочери?». Вежливо, но решительно Камбербэтч отклоняет предложение.
«Нет, простите, не могу. Но очень рад видеть вас. Как ваше имя?» Потерпевшая неудачу дама ретировалась, а к нам подошёл менеджер и предложил защиту, если подобное повторится. Камбербэтч отказывается.
«Хуже всего, когда ты окружён сторожевыми псами, тогда их воспринимают как твоё продолжение» - объясняет он. Недавно в Сан Диего на Комик-кон он представлял сразу два фильма – «Хоббита» и «Пингвинов», и когда выходил к ожидающему авто, телохранители сдерживали толпу. «Людей буквально волокли по улице. Они кричали: "мне только автограф". Это ужасно. Я подхожу к автомобилю, продолжая извиняться, и там одна девушка со слезами на глазах: "ага, как скажете". Но я бл**ь не такой! Я не могу контролировать отставного вояку из службы безопасности, который работал весь день и думает, что его уволят, если он не пихнёт в лицо какую-то девочку-подростка, чтоб я смог свободней дышать в толпе».
Складывается впечатление, что на данном этапе карьеры Камбербэтч специализируется на ролях гениев с трудной судьбой - не только Тьюринг, но и Шерлок, Ван Гог, Джулиан Ассанж, Стивен Хокинг, предстоящий Гамлет... Он отмахивается от этого клише с толикой раздражения.
«Не всё так просто. "О, да ты типажный гений!" Они все очень, очень разные люди. Их необычайность, может быть, в энергии и одержимости, но каждый из них. слава богу, абсолютно уникален. Драма Ван Гога совершенно иная, чем у Хокинга, Шерлока или Тьюринга»
Очевидно: Камбербэтчу нравятся тугие узлы психологии, биологии, биографии. Что заставляет персонажа поступать так, а не иначе? Вот почему он говорит, что не просто хочет сыграть Гамлета - а должен сыграть. Это психологический эксперимент высшей категории. Так же как Тьюринг привлекает не тем, что его легко понять, а тем, что труден для понимания. Что до Шерлока, мы стали ценить его вопреки ему самому, и еще потому, что Камбербэтч делает понятной его эмоциональную замкнутость.
Камбербэтч совсем не похож на голливудского сердцееда, и Шерлок явно не подходит на роль дамского угодника. «Люди продолжают подходить ко мне: "Он такой сексуальный! Как думаете, я бы его (Шерлока) заинтересовала?" - говорит Камбербэтч. - А ты не думаешь, что он взглянет на тебя пару раз, скажет про тебя всё, что ты в себе ненавидишь, а потом скомкает и выбросит, как ненужный клочок бумаги? Он – машина, жесткая и безжалостная, и у него нет времени отвлекаться на ваши заигрывания.
Знаете, они или Джона [Ватсона] хотят сделать миленькой игрушечкой, или меня, или мы с ним, скованные цепью, трахаемся на кровати в космическом пространстве».
Камбербэтч ссылается на ненасытное фанатское слэш-сообщество, которое превратило его холодного, саркастичного, отчетливо асексуального Шерлока в похотливого секс-гиганта. «Это у них постоянно – один усталый вернулся с работы, другой возбудился, трусы оттопырились - и пошло-поехало. Обычно я кончаю, закусив армейский жетон Ватсона». Возможно, предполагаю я, Холмса и Ватсона делают геями, чтобы убрать других женщин из картины? «Да, да! - с энтузиазмом подхватывает он. - Думаю, это растущая подростковая сексуальность, потому что не все обязательно знают, как с ней справляться. И думаю, чтоб устранить угрозу разбитого сердца - женщин просто выводят из игры.»
Подростковая сексуальность служит удобным предлогом перейти к следующей теме. Ребёнком Бенедикт был отправлен в начальную школу для мальчиков Брамблтай в Западном Суссексе, потом учился в Хэрроу, закрытой элитной школе для мальчиков, колыбели восьми британских премьер-министров.В Великобритании из-за этой детали общественное мнение сразу же причислило его к "аристократам" - он слишком вежлив, чтобы свести это определение к ленивому упрощению, чем оно и является, но, тем не менее, признает, что школе Хэрроу повезло иметь театр, превосходящий многие в Лондоне.
Частная школа для Камбербэтча была замечательным местом в детстве, «потому что там можно было в полном смысле быть ребенком, - говорит он. - Не нужно было все время уходить оттуда и возвращаться, а я был очень, очень общительным. Бедные мои папа и мама – на каждое Рождество и на каждый день рождения я просил у них братика или сестрёнку. Это всё, о чём я мечтал в детстве. Потому что был единственным ребенком в семье».
По освященной веками традиции мужских школ он играл и женские роли (Титания во «Сне в летнюю ночь», Розалинда в «Как вам это понравится»
, но утверждает, что не обращал внимания на все эти сексуальные выходки, которыми якобы печально знамениты английские частные школы. «Там были эксперименты [в Брамблтай], но мне никогда не приходило в голову: "О, вот оно". Это были просто мальчики и их пенисы, так же как у девочек есть грудь и вагина. Желания не было».Он менее снисходителен к атмосфере в Хэрроу. где, по его словам, в те годы уровень толерантности к гомосексуализму был крайне низок. Характерный факт: отношения двух мальчиков были публично преданы огласке в столовой во время завтрака. «Их застали у них в доме. В те времена, если застукали с девушкой – исключали, но это не стыдно. А если застали с другим мальчиком - не исключали. И приходилось выживать лицом к лицу со всеми ужасающими предрассудками».
Он рассказывает, как однажды услышал шум на улице. «Дети преследовали одного из этих несчастных мальчишек. И они вбежали в мой дом, запыхавшиеся – сикх, иорданский принц, индиец и нигериец. Я сказал: "Стоп, стоп, стоп!" - они столпились в коридоре - "Что случилось?" Они мне: "Это отвратительно, ведь так?". А я: "Нет. То, что делаете вы - вот что на самом деле отвратительно. Как бы ты себя чувствовал, если б тебя мучили только за то, что носишь тюрбан, а тебя – за цвет кожи, а тебя – за твою веру? Дело в том, что все люди разные. Вас это не устраивает? Вы что, больные на голову?" А они такие: "Что? Нет. А ты что, гей?" И я ответил: "Нет, но понятно же, что вы его травите. Вы – мерзкие существа»
Кое-какие из этих предрассудков Камбербэтч видел и теперь, в Голливуде, и обсуждал их со своим другом – Закари Квинто (они встретились на съемочной площадке фильма Стар Трек). «Думаю, если ты претендуешь на главные роли в Голливуде – говорит он – и заявляешь "я гей" – увы, по-прежнему, ты создаёшь себе препятствие в карьере. Все мы знаем актеров–геев, которые не желают об этом говорить или признать это публично, или даже это отрицают. Я правда не знаю, как они справляются с этим». Ему удивительно, что через 60 лет после смерти Тьюринга это всё ещё проблема. «Движения в защиту прав человека, сексуальных прав и прав геев, без сомнения, способствовали колоссальному социальному прогрессу за последние 40 лет, но ещё очень многое нужно сделать - говорит он. - Это непостижимо, как быстро люди находят козлов отпущения, как только общество сталкивается с очередными трудностями».
Камбербэтч долго может говорить вот так - страстно и вдумчиво. Он вспоминает, что, хотя ему всегда нравилась актерская игра, какое-то время он играл с идеей стать барристером - «стоять в зале суда и вести прения» - и можно понять, почему. Это те самые качества - желание все расследовать и до всего докопаться - что делают его убедительным актером и должны привнести глубину и весомость в его Гамлета. Как он сам говорит, суть Гамлета - в прямом обращении: «он рассказывает зрителю, что собирается делать, почему у него возникают трудности с тем, что он делает, что он чувствует по поводу своих действий или бездействия, как он относится к жизни». Тот факт, что аудитория Камбербэтча придет посмотреть на его игру в первую очередь потому, что знает его как Шерлока, просто еще больше разжигает его аппетит. «Работа мотивирует меня больше всего, а не побочные продукты, - говорит он. - По большому счету, я их игнорирую»